Счастливый человек из Зурбагана

КАРАВАН ИСТОРИЙ
На столе расстелена мятая "Правда", но дата хорошо видна - 20 марта 1920 года. На газете - несколько вареных картофелин, кусок ржавой селедки и закопченный чайник. Рядом лежит книжка - бледно-зеленая обложка с неряшливо оттиснутым рисунком. Крупно набранное имя автора - Александр Грин.
От раскаленной буржуйки веяло теплом, спешить было решительно некуда, и собравшиеся искали тему для разговора: положение на фронтах уже обсудили, поговорили о карточных нормах, богоискательстве и новых стихах Маяковского, о том, что в Петрограде со дня на день должны высадиться англичане и что вареная конина чрезвычайно питательна.
Темы иссякли, но расходиться не хотелось - в остальных комнатах Дома искусств (до революции здесь жил купец Елисеев) было холодно и неприютно.
Один из собеседников потянулся к книжке, открыл ее и прочел наугад выхваченную строку: "Спокойно встретил он ответные выстрелы, пистолет дрогнул в его руке, пробитой насквозь, и выпал. Другой рукою Тарт поднял его и выстрелил..." Сидящий напротив господин - профессорская бородка, пенсне в золотой оправе, холеное лицо, - поморщился:
- Да уж, фантазии Александра Степановича мог бы позавидовать даже его любимый Эдгар По.